Римский орел - Страница 124

124

Но им не повезло. В саду их встретили конные лучники.

Вообще-то кавалерии довольно трудно, практически невозможно действовать между деревьями. Даже если это не дикий лес, а аккуратные садовые посадки. Но в данном случае, когда на обстреливаемую тяжеловооруженную пехоту с другой стороны навалилась такая же тяжеловооруженная пехота…

В общем, легионерам все-таки удалось их остановить. А когда от нескольких сотен прорвавшихся осталось меньше четверти, варвары сложили оружие. Наверное, они не знали, что сдаются принцепсу Черепу. Или им никто не успел рассказать, как принцепс Череп поступает с разбойниками. Даже если эти разбойники вырезают не всех римских граждан, с которыми их сводит судьба.

Глава двенадцатая Победа

Трофеев было множество, а вот пленных – на удивление мало. Не более двухсот. В числе «трофеев» оказались девушки, вывезенные германцами из Цекулы. Уцелели не все. Шестерых насмерть побило стрелами во время боя. Что же касается остальных… Черепанову потребовалось приложить кое-какие усилия, чтобы наиболее пылкие из его солдат уяснили: римские подданные женского пола не являются «переходящим призом» наподобие монет и иных ценностей. Другое дело, если те сами выразят желание отблагодарить спасителей. Племянницу цекульского старейшины (она уцелела) Черепанов забрал к себе в палатку. Во избежание. Но когда выяснилось, что девушка чуток обучена медицине и вполне грамотно наложила повязку на ногу принцепса, проколотую германским копьем, Черепанов отправил ее помогать медикам. В любом случае приставать к ней не будут, коли «сам принцепс положил на нее глаз». Теперь «сам принцепс» мог позволить себе передышку.

Одно из достоинств римской военной системы: четкое распределение обязанностей. Во всех случаях, не требующих творческой инициативы, эта система работала, как отлаженное производство. Без участия руководства. Дележкой трофеев занимались кентурионы, похоронами – сигниферы, ранеными – медики. Оставался открытым вопрос, что делать с пленными.

Черепанову не хотелось применять к ним свой принцип «демонстративной жестокости». Хотя бы потому, что они не устроили резни в Цекуле. Но следовать императорскому эдикту он не собирался. Отпускать «домой» такого опасного противника нельзя. Привлечь их на службу Риму? Для этого он слишком хорошо знал варваров. И разбойников. Нет никаких гарантий их лояльности. Служба «наемников» продлится до тех пор, пока тем не подвернется случай «разбогатеть». И удрать с добычей.

«Но на их вождя я должен взглянуть, – подумал Черепанов. – Если он жив. Велю Ингенсу это выяснить».

Но он ничего не приказал старшему кентуриону.

Усталость, нервотрепка, приличная потеря крови…

Невзирая на боль и нарастающую слабость, Черепанов собрал старших офицеров, выслушал их доклады, огорчился потерям…

А потом дневной свет неожиданно померк.

«Неужели наступил вечер? – подумал Геннадий. – Так быстро…»

И провалился в беспамятство.

– И добрый клинок, бывает, ломается, – констатировал Мелантий Ингенс, бережно укладывая командира на походную койку.

– Ничего, оклемается, – сказал Ингенс-старший. – Я к нему ту девчонку приставлю. Очнется – напоит его вином горячим. С медом. При потере крови – самое полезное. Пошли, Луций, приятным займемся. Надо трофеи разобрать.

– А как с пленными? – спросил Трогус. – Как всегда?

– Ну да. Или ты хочешь, пока командир не видит, их маркиопольскому ланисте сбыть?

Оба рассмеялись.

– Надо за хорошим деревом в имение послать, – сказал хозяйственный Мелантий. —

А то эти сливы-яблони – мелковаты. Да и жаль их рубить…

– А может, все же повременим – с повешением? – предложил командир катафрактариев Теренкий. – Вдруг принцепс по-иному решит?

– А вот это вряд ли! – Гай Ингенс усмехнулся. – Я с Черепом уже считай год вместе воюю. Он решит – как стрелой «скорпиона» ударит: прямо и навылет. И ни разу такого не было, чтоб он разбойника-варвара пощадил.

– Это точно! – поддакнул Мелантий Ингенс. – У нашего принцепса слово – гранит!

– Ну, вам виднее, – уступил субпрефект. – Пошел я к своим. Как думаешь, Гай, по тысяче динариев на копье выйдет?

– По две. Минимум, – уверенно ответил старший кентурион. – Эти германцы два города остригли. А города здесь бога-атые!

– Отлично! – субпрефект заметно повеселел. – Пойду порадую парней!

– Порадуй, – кивнул старший кентурион. – Пусть узнают, каково с нашим Черепом служить! И учти: это не все еще. Мы еще на кораблях ихних чего-нибудь возьмем, уж не сомневайся!

Постскриптум

Братья Ингенсы, старший и младший, сидели на корточках в штабной палатке перед двумя кучами наиболее ценных трофеев.

Старший по очереди извлекал из одной кучи предметы, взвешивал их безменом и сообщал вес и описание изделия младшему, Луцию. Тот фиксировал сказанное на восковой табличке.

– Чаша золотая, инкрустированная каменьями, с двумя Амурами, – строго произнес Гай Ингенс, извлекая из общей кучи золотой кратер с инкрустацией и двумя Амурами вместо ручек. – Тянет на четверть фунта. Не записывай. Я это командиру отложу. Он такие любит, изысканные.

Из кратера под ноги Ингенсу вывалилась диковинная фигурка. Смешной человечек в ярких тряпках. Ингенс-старший ловко поймал его свободной рукой.

– Глянь-ка, – сказал он брату, Ингенсу-младшему. – Каков варварский божок.

– Смешной, – улыбнулся Луций Ингенс и пошутил: – Я его тоже записывать не буду. Ты его Трогусу подари. Он на него похож. Такой же длинноносый. Ну просто меньшой Трогусов братец.

124